Моё счастье Уставшее, стрессом побитое, но такое тёплое...



Злилась на него как мегера проклятая, а тут сердечко-то ёкнуло. Любить, нельзя казнить))) 

Радуюсь как ребенок   

Перед тем, как меня утешил, взяв мертвой хваткой за волосы, первая любовь лучшей подруги, я прорыдала весь вечер. Раньше я плакала от боли, вчера я рыдала от ярости. Только слова пьяненького артиста заставили меня улыбнуться: «Хочешь выпить?» Зрите в корень, господин. 
Это был такой ужасный парадокс. Возвращалась маленькая любящая девочка Соня, которой бывает больно, обидно, но в то же время я ненавидела этой слабости. Я очень давно не плакала из-за такой дикой ревности. Я не могла остановить соленые потоки. Весь мой прелестный макияж катился в тартарары, а моя гордость еще дальше. И ладно бы я была пьяная, но я ни капли не выпила. Просто прорвало от такого неуважения, пренебрежения, от осознания, что клали все на мою собачью преданность. И да, он мне не обязан от слова совсем. Но я ж не робот. И сижу в «кабинете», лью слезы и шепчу, чтобы совсем за идиотину не приняли — беседует сама с собой, сидя на унитазе, шепчу самой себе, что все равно никогда не смогу его предать. И главное ведь уже ходят мысли в голове, чтобы извиниться. Мне! Мне извиниться за то, что он на моих глазах начинает лапать всех подряд! И я ведь долго терпела. Я уже год, наверное, просто прохожу мимо и делаю вид, что так и надо. Могу съязвить, но как-то в шутку. А тут все, капля упала, сосуд переполнен, планка рухнула. Потому что он всегда делает это в самый ненужный момент. Он как чувствует, когда надо пойти наперекор моему душевному состоянию! Будто специально, назло, мучайся, сама же выбрала этот путь, страдай, я не буду тебя жалеть, ведь «надо привыкать ко взрослой жизни». Между жалостью и уважением огромная пропасть. На секундочку. 
Мне вроде и не за что его прощать. Но у меня нет причин и дальше быть нежной, ласковой, кроме, конечно, безумной любви, которая была готова раскрыться вновь как чертов прелестный бутон под лучами солнца, но ей дали только загноиться, и пуд соли аккуратненько сыпется на рану. И я бы сказала, что больше так не могу, но знаю, что совру. Я всегда его любила именно так… И, пожалуй, именно таким. 

Но теперь еще долго я буду взращивать в этой Вселенной хоть какое-то тепло.  

Такой романтический момент, глаза в глаза, я опять путаюсь словах и задыхаюсь, потому что не умею быть искренней и откровенной. 

— Артем… Я… очень хочу быть с тобой. 
— Неееееет. Ты хочешь жиреть!



И вы еще спрашиваете, за что я его люблю? 

Парадокс в том, что пока я теплая — он меня убивает своими ледниками, а когда я становлюсь холодной стервой — он вдруг оскорбляется, и его задевает такое пренебрежение с моей стороны. 

Я хоть и не та наивная девочка, но мне так хочется порой стать трепетной, нежной, ласковой и любящей. Но меня жизнь, ей-богу, научила не давать слабину. Мужчинам легче строить из себя железных роботов, что и манит женщин. Нет, не злит, девочки! Это именно манящий мороз, который обдает своим мощным потоком, но тебе становится еще интереснее. Женщины — тоже те еще охотницы, разве нет? 

Я счастлива, когда могу отдать свою любовь. Не взять, не отнять, не потребовать, а именно подарить. И кто знает меня с этой стороны?.. Но слабой я быть не умею. Искренней, открытой… Все это очень сложно для меня стало со временем. Во мне кричат признания, но это только там, глубоко в себе, а на деле — я открываю рот, но не могу ничего сказать, кроме какой-то банальщины. И так противно, что я действительно боюсь душевной боли, боюсь остаться непонятой тем, чьё понимание более всего необходимо. И тут снова возникает парадокс — без этих трагедий внутренних тоже невкусно. Ощущаешь себя какой-то старухой, которой вдруг понадобилось спокойствия и чертовой стабильности. 

А дело лишь в том, что мне хочется спокойствия в этой любви. И это проявляется не в отношениях с объектом обожания, не в стирании носков, не в совместном бюджете и страшной свадьбе. Это маленькая уверенность в том, что тебе не придется собирать осколки своего существования в самых дальних закоулках своей Вселенной. Хотя я много раз их собирала. Не сразу же учишься быть сильной, приходится пройти этап тотальной слабости, где-то надломиться, а потом воспрять духом, обрести крылья. И я всегда находила выход, всегда был какой-то свет в конце тоннеля. 

Свет в конце света. Я начинаю думать, что действительно любовь — самое важное в жизни. Потому что ничего, кроме нее, я не могу назвать своим смыслом. И не только любовь к мужчине, а любовь к маме, к папе, даже к котам, к природе, к книгам, пускай даже к абсенту и самбуке (нужное подчеркнуть). И пускай деньги — это неизбежное средство достижения некоторых аспектов счастья, но ведь я безукоризненно счастлива, когда улыбается мама, когда она меня понимает, когда она слушает мои бредни, когда рядом Артем, когда мурчит на ухо Персик, когда котята закусывают мою губу. Мелочи? Нет, это счастье. Когда ты сидишь на причале и встречаешь закат, когда твое одиночество нарушает лишь шум машин где-то вдалеке и огни на другой стороне реки. Когда можешь искренне улыбнуться. А в этом мире, скажем честно, не часто хочется улыбнуться без фальши. 

Хочется стать мягче, добрее, искреннее. И, пожалуй, счастливому человеку не составляет это труда, также, как не составляет труда не закидать камнями того, кому нужна маленькая надежда, рука, протянутая к нему бескорыстно. Я и сама презираю такую слабость, но эта рука всегда будет подана мною. 

Счастливые люди выше мести, злости и обид. А цветущий человек никому не мешает, кроме увядающих. 

И спасибо тем людям, которые способны переступить через глупую гордость и принципиальность. И не ради меня, а вообще. Вы чего-то стоите в этой жизни.

А вообще, я напилась.)))  

Я хочу поделиться безусловным счастьем. 
Мы долго говорили об этом и пришли к выводу, что счастливых людей не бывает, ведь бесконечно радоваться невозможно.

— Я думала, что не люблю тебя больше... 
— И не любишь, все правильно!

Целую его руки, шею, щеки. И понимаю: черт возьми, люблю, люблю, что боженька плачет. Вот счастье. Когда понимаешь, что любишь, когда под твоим ухом его сердце, когда тебе не нужно битье и грязные слова, когда он целует спину, когда ты на тяжелом выдохе говоришь, как прежде: «Я тебя люблю!»
Я очистилась им от всего. Я очистилась, когда целовала любимое лицо и повторяла словно мантру: «Ты моё счастье, моё чудо!»
Я снова мухлевала. ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, АРТЕМ!

Прости за все.
Ты знаешь, что навсегда останешься лучшим.
Боже, вот счастье. Он! 
Любимый, неповторимый, незаменимый, единственный.

— Я бы, наверное, не отдала тебе свое сердце…
— А чего сразу я?!
— Ну, тебя же я когда-то… люби… ла.
— … Отдала бы.  

Счастье — любить.

Я хотела понять: разлюбила или позврослела?
Но я осталась той же маленькой любящей девочкой в душе, которая разумом понимает: так лучше.

И останется тайной. Конечно… Естественно… Я его любила, люблю и буду любить. 

Сегодня я спала с любимым мужчиной, с которым не нужно ничего, кроме понимания, что ты делаешь приятно любимому человеку. И теперь Соне море по колено, ведь она, черт возьми, счастлива. 

Меня как-то подмораживает, когда кто-то из баб, спрашивает: «А ты не обидишься, если я с Артемом общаться буду?» Нет, я не обижусь, ты просто случайно упадешь лицом в асфальт. 

Ты меня не любишь, не жалеешь,

Разве я немного не красив?

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,

Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,

Я с тобой не нежен и не груб.

Расскажи мне, скольких ты ласкала?

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,

Не коснувшись твоего огня,

Многим ты садилась на колени,

А теперь сидишь вот у меня.

Пуст твои полузакрыты очи

И ты думаешь о ком-нибудь другом,

Я ведь сам люблю тебя не очень,

Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,

Легкодумна вспыльчивая связь,—

Как случайно встретился с тобою,

Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой

Распылять безрадостные дни,

Только нецелованных не трогай,

Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку 

Ты пойдешь, болтая про любовь,

Может быть, я выйду на прогулку,

И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи

И немного наклонившись вниз,

Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»

Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,

И ничто ее не бросит в дрожь,—

Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь.


НАШ любимый Есенин.  

Когда я первый раз в жизни отдала себя мужчине, когда он привел меня в свою комнату, чтобы снова вкусить молодое чуть ли не десткое тело, он между строк бросил: «Я сегодня поменял белье...»

Пошла я соблазнять Артема. 
Удачи мне, что ли. Если сегодня я приду домой не с ним, то зря пылесосила.